— Похоже, вы сильно рассержены.

— Я не рассержена! Я просто хочу защититься. Мой брат нуждается в помощи. Взгляните на него. Сначала сердце и печень, потом почки. Все отказывает. Я плачу по счетам, и, поверьте, это обходится мне недешево. Если бы я не делала этого, Дональд окончил бы свои дни в каком-нибудь госпитале ветеранов. Нет, и слышать об этом не хочу. Добрый Бог милостив ко мне, и мой брат будет отдыхать здесь столько, сколько понадобится. Не сочтите меня жестокосердной. Я сожалею о том, что случилось с Эрнадин. Но она ушла из семьи много лет назад, и я не позволю, чтобы она разрушила все до основания.

— Разрушила все своей смертью?

— Тем… что впутывает нас в ту недостойную жизнь, какую вела сама. Мы, мой муж Уильям Трублад и я, уважаемые члены общества. Мы финансируем многие благотворительные мероприятия, и я не позволю, чтобы имя мистера Трублада ассоциировалось с чем-то предосудительным. Понятно?

— Вполне.

— Тогда соблаговолите удалиться, благодарю вас.

Альма Трублад щелкнула застежкой своей сумочки, показав Шталю ее содержимое. Множество разных вещей, но все аккуратно уложено — пакеты завернуты в прозрачные салфетки. Он впервые видел содержимое женской сумочки в таком порядке.

— Вы никогда не служили в армии, миссис Трублад?

— Почему вы об этом спрашиваете? Какая нелепость! — Толстые пальцы порылись на дне сумочки и извлекли оттуда маленькую золотую коробочку. Трублад открыла ее и вынула визитную карточку. — Пусть мне позвонят по поводу похорон Эрнадин. Я оплачу счет. Непременно. Прощайте, молодой человек.

Шталь сунул карточку в карман пиджака. Превосходная бумага, плотная, шелковистая.

Сестра Дональда явно высоко вскарабкалась по социальной лестнице.

Он направился к двери.

— Вам следовало бы обратить внимание на вашу нарколепсию. Уверена, ваше начальство одобрит это, — добавила она.

37

Майло позвонил во второй половине дня.

— Мы с Петрой решили, что пора еще раз побеседовать с родителями Драммонда. В «хонде» Кевина, кроме его отпечатков на рулевом колесе и дверной ручке, а также нескольких отпечатков служащих буксировочного предприятия Инглвуда, ничего не обнаружено. Ни крови, ни каких-либо выделений, ни оружия. Нет также никаких свидетельств того, что там была Эрна Мерфи. Однако Петра нашла одного человека, который видел, как она садилась в небольшой светлый автомобиль в ночь убийства. Это неподалеку от места преступления. Машину Кевина отбуксировали только на следующий день.

— Кто свидетель? — спросил я.

— Торговец героином. Данные ненадежны, но они согласуются с событиями по времени: Кевин подобрал ее, прикончил и сбежал из города.

— После того, как стер отпечатки пальцев Эрны в своей машине. Машину мыли?

— Трудно сказать, поскольку она все это время находилась на специальной стоянке. Ребята из лаборатории говорят, что дверца со стороны пассажирского места казалась слишком чистой, словно ее тщательно вытерли. Это признак преступного намерения. Отсюда и наше стремление нажать на мамочку и папочку. Желательно, чтобы ты был при этом, твое мнение весьма важно. Психологическая стратегия и прочее.

— Когда? — спросил я.

— С наступлением темноты. Через пару часов. Я подберу тебя. Петра встретит нас на месте.

— А Шталь?

— Петра посадила его за компьютер. Увидимся через два часа. Напряги всю проницательность.

Когда предстоит разговор с людьми, отрепетировать его трудно. Тем не менее мы втроем попытались сделать это, сидя в «аккорде» Петры на тихой улице Энсино, в двух кварталах от дома Франклина и Терезы Драммонд. В слабом свете луны ветви деревьев напоминали тянущиеся к чему-то руки. Время от времени мимо проезжали автомобили, но на нас никто не обращал внимания.

Петра рассказала нам все, что знала о Драммондах.

— Похоже ли это на питомник для выращивания будущего психопата-убийцы, Алекс?

— Это скорее похоже на городскую окраину, населенную людьми среднего класса с достатком выше среднего.

Петра печально кивнула.

— Думаю, нам следует сосредоточить внимание на Фрэнке, поскольку он человек властный. Не уделив ему должного внимания, мы озлобим его.

— Он подойдет к двери уже озлобленным, — заметил я. — Начнем с любезностей, но с какого-то момента следует проявить большую настойчивость.

— Прибегнуть к угрозам? — спросил Майло.

— Если они все-таки знают, куда уехал Кевин, им можно будет предъявить обвинение в пособничестве, — ответил я. — Фрэнк — адвокат. Он попытается отрицать свою вину, но я понаблюдал бы, нет ли у него признаков тревожного состояния. Чтобы скрыть это состояние, проявляют чрезмерную враждебность.

— Значит, мы предложим им выдать сына, чтобы тем самым спасти собственную шкуру?

— Что бы они ни думали о Кевине, им едва ли захочется быть втянутыми в уголовное дело. В какой-то момент я также упомянул бы о финансовой стороне вопроса. Они финансировали издание журнала Кевина, поэтому несут косвенную ответственность за то, к чему это привело. Это отрицательно скажется на практике Фрэнка. Мать также должна стать объектом вашего внимания. Пробудите в ней чувство вины, предъявив фотографии Эрны.

— То есть, возможно, кузины Эрны, — заметил Майло и обратился к Петре: — Шталь до сих пор не выявил никакой связи?

— Ничегошеньки. Он нашел отца Эрны, но тот в коме и вот-вот преставится. В санатории Шталь все же встретил родственницу Эрны, сестру Дональда Мерфи — весьма агрессивную даму Альму Трублад. По ее словам, Эрна всю жизнь была со странностями, отказывалась от помощи семьи. — Петра взглянула на меня. — Итак, мы изучаем их реакцию. Нас трое, их двое. Здесь нам мог бы сопутствовать успех. Следует ли сказать им, что Алекс — психолог?

— Зачем? — Майло пожал плечами.

— Они должны понять, что расследование дела вышло на очередной этап — Кевин считается психопатом.

Оба молча ждали моего ответа.

— Нет. — Я покачал головой. — Я останусь на втором плане. Если вы дадите мне некоторую свободу действий, я вмешаюсь в разговор в нужный момент.

— Согласна, — сказала Петра. Майло кивнул. — Ну, ребята, готовы? — спросила Петра.

Дверь открыл коренастый мужчина в слишком тесной красной рубашке от Лакосты, мешковатых брюках защитного цвета, черных носках и шлепанцах. Мясистое лицо, широкий нос, волнистые седеющие волосы, острый взгляд сердитых глаз. Очень напряженный человек, готовый нанести удар.

— Добрый вечер, мистер Драммонд, — начала Петра. Франклин Драммонд посмотрел на нас с Майло.

— Целый батальон? Что на этот раз?

— Мы нашли машину Кевина, — сообщила Петра. Франклин Драммонд прищурился. Держась позади Майло, я внимательно изучал его. Он, видимо, почувствовал это и устремил на меня пристальный взгляд. —Где?

— Машину отбуксировали, сэр, — сказала Петра, — поскольку она была припаркована в неположенном месте, в районе ЛАМа. Сейчас мы опрашиваем авиакомпании, чтобы выяснить, куда отправился Кевин. И если вам известно…

— ЛАМ, — повторил Драммонд. На лбу у него выступила испарина. Карие глаза быстро-быстро заморгали. — Черт побери!

— Пожалуйста, позвольте нам войти.

Драммонд передернул своими мясистыми плечами и выпрямился во весь рост.

— Мне неизвестно, где находится Кевин.

— Это не беспокоит вас, сэр? — удивилась Петра. Поскольку Драммонд молчал, она продолжила: — На данном этапе расследования исчезновение Кевина рассматривается как уголовное правонарушение.

— Вы просто смешны.

Петра приблизилась к Драммонду.

— Если вы знаете, где он, вам следует сообщить об этом — в ваших же интересах и в интересах Кевина.

Драммонд стиснул зубы.

Позади него раздался голос: «Фрэнк?» — и послышались быстрые шаги.

— Все в порядке, — ответил он, и тут из-за его плеча показалась голова Терри Драммонд. Она казалась чуть выше его за счет высоких каблуков.

— Иди к себе, — приказал Фрэнк Драммонд.